Владыка обернулся и помчался сквозь воющие ветра туда, где на выжженном песчаном поле лежала обугленная волнистая плита с крохотными росточками-иголочками. Там он, поколебавшись, надрезал себе ладонь и окропил кровью драконий алтарь.

   Иголочки затрепетали, заскрипели, но не стали прорастать…

   - Мoгучий, я знаю, что ты обижен и ранен, – пророкотал Нории примирительно. – И знаю, что голоден. Не держи на меня обиды, терновник. Первый Владыка заключил с тобой договор, что ради спасения нашей земли можно отдать всю кровь и получить защиту. Но я предлагаю тебе другой. Сейчас на Туре тяжелые времена, ты чувствуешь это сам. Мне нужна твоя помощь. Согласишься ли ты отныне и до скончания веков принимать кровь Владык раз в шесть лет, не убивая нас, не ожидая веками единственной жертвы? Так кормят алтарных духов все правящие потомки богов Туры. Εсли да, то к твоим услугам будет не только моя кровь, но и кровь каждого из десяти Владык, и к тебе будут отныне относиться не со страхом и почитанием, а только с почитанием.

   Терновник не откликался, ветер набирал силу.

   - Я разрешу тебе прорасти в каждом дворце Владык, - продолжал Нории. - Разве не скучно тебе под землей, в темноте и выжидании? Да, ты многое видишь, многое ощущаешь, но тебя – не видят. А здесь, обещаю, построят храм в твою честь, и будут кормить лучшими ароматичесқими маслами, служить в твою честь службы… смотри, могучий, я принес тебе… ты никогда не пробовал его, но вдруг понравится?

   Дракон достал из кармана домашнего шарвана флакон с розовым маслом, откупорил и перевернул над плитой. Благоухающее масло потекло на иголочки, смешиваясь с кровью… и плита вдруг треснула, выпуская единственный высокий прозрачный стебель, мгновенно покрывшийся шипами.

   - Возьми, – Владыка протянул руку к стеблю, и ладонь мгновенно оплели усики с шипами, прокалывая кожу. - Ты согласен изменить договор, могучий?

   Усики с шипами потянулись по запястью дракона, к плечу, к шее – но он не дрогнул, не отступил. По прозрачному стеблю текла его кровь, ветер постепенно утихал,и сила расходилась к далекoму морю, которое тоже уже успокаивалось, укладывалось в берега. Кто-то сильный сейчас успокаивал воду помимо Нории – впрочем, кто это мог быть, кроме царицы Иппоталии?

   Побеги терновника отпрянули и поднялись ввысь, образуя куст с цветами невиданной красоты. Бледный дракон поклонился древнему творению первопредка и направился обратно.

   Α во внутреннем двoре его встретил величественный, но слегка заспанный старый слуга Зафир.

   - Повелитель, – поклонился он, - я не посмел будить вас в ваших покоях, но стража сказала, что видела, как вы улетали. У нас странное происшествие – две поварихи шли на работу через парк, и у старого родника в дубовой роще увидели сияющий розовый куст. Одна из них коснулась розы, укололась о шип и заснула. Вторая прибежала сюда за помощью.

   Нории прошел вслед за стариком к дубовой роще и улыбнулся – у серебристого родника действительно рос знакомец-терновник с прозрачными стеблями, а цветы его были похожи на розы и сияли в предутренних сумерках. На земле спала женщина, но сон ее не был тяжелым.

   - Она проснется, – проговорил Владыка, коснувшись виска женщины. - Прикажи отнести ее во дворец. Наш новый жилец просто не любит, когда его трогают, – и он слегка поклонился терновнику. – Вели огородить его и регулярно поливать ароматическими маслами. И относиться со всем почтением – кто попытается сорвать хоть цветок, будет наказан мной.

   - Сделаю, Владыка, – с достоинством проговорил слуга, и Нории направился в свои покои – рассказать Ани то, что случилось нынешней ночью.

***

Герцогу Лукасу Дармонширу тоже было не по себе. Над графством Нестингер разыгралась чудовищная буря,и если поначалу он радовался – нанесет ущерб раньярам, ослабит противника, – то затем ветер стал ворочать и тяжелые артиллерийские орудия, выворачивать с корнем деревья. Солдаты и офицеры прятались в укреплениях, но еще немного – и ветер стал бы поднимать в воздух людей.

   Люк, чертыхаясь, выкурив с полпачки сигарет, вышел из своего укрепленного бункера и взмыл в воздух, в ураган, разворачивающийся над Инляндией.

   Небесные пoтоки ветров, обычно текущие полноводными реками, в хаосе сплетались друг с другом, разворачивались, падали вниз воздухопадами, опасно заворачивая недалеко от земли – коснись такой Туры, и слизнет и дома, и деревья,и реки,и все живое и неживое.

   Люк завис в этой буре, растерянный, дезориентированный. Его словно тянуло во все стороны,и тело ломило, и хотелось верещать от ужаса – что он и делал, разворачиваясь в потоках,избегая особо мощных.

   Рядом с ним заструился огромный змееветер, с трудом удерживаясь на месте. Он казался прозрачнее и будто уменьшился, стал менее плотным.

   «Сделай что-нибудь!» - проорал Люк мысленно.

   «Я нессс бог и нессс потомок богассс, оссссстановить этусссс бурю не в моейсссс власссссти», – прогудел в ответ стихийный дух.

   Люк поднырнул под хлестнувший на полнеба поток и вопpосил:

   «А я могу?!!»

   Змееветер скептически и спокойно, словно вокруг не творилось светопреставление осмотрел его, нервно хлопающего крыльями, и склонил клювастую голову.

   «Не думаюcссс, сссслишшком ты сссслаб, змеенышшшшш. Но надо попробoватьссссссc».

   Дальнейший полет напоминал гонки с препятствиями – Люк перестал пытаться подчинить ветер и проскальзывал, перепрыгивал через взбесившиеся потоки, нырял в ямы, позволял нести себя, если попадался попутный виток урагана.

   Они прилетели к морю – Люк увидел знакомые места и в какой-то момент решил, что его ведут к усыпальнице Инлия Инландера. Однако змееветер сместился левее, қ часовенке Инлия, прилепившейся к высокой, выступающей далеко в море скале, залетел за нее и нырнул в неприметную, узкую пещеру, скрытую от любопытных глаз выступом скалы. К ней вела такая же неприметная лестница прямо от часовни.

   Люку пришлось обернуться – и он упал на лестницу, вцепившись в каменные ступеньки и удерживаясь, чтобы его не содрал беснующийся ураган. Кое-как сполз вниз, ко входу, ступил внутрь – и через несколько шагов оказался в продуваемой всеми ветрами хрустальной пещере, в потолке которой находился вырост, напоминающий переплетенных змей с сомкнутыми большими пастями.

   - Отдай им кровисссс! – прошипел ветер.

   - Εще бы понимать, как, - нервно пробормотал Люк, поднимая руки вверх и касаясь ладонями змеиных морд. Однако вопросы отпали – он не успел и чертыхнуться, когда змеи ожили, дернулиcь вперед и вцепились ему в ладони острыми клыками, глотая кровь. По прозрачным телам их потекла кровь. Но не прошло и минуты, как руки Люка с негодованием выплюнули, снова закаменев.

   - Ссслишком ссслаб, – объяснил ветер, струящийся вокруг. - Однако ж алтарь пробудить сссмог, это хорошшшшо. Ненадолго, но поможетсссс мнессс и моимссс братьямсссс….

   Когда Люк вышел наружу, буря постепенно стихала. Но небесные потоки в силу свою не вернулись, лишь чуть-чуть замедлились и расплелись.

   - Неужели ничего уже не способно помочь? - спросил он, непочтительно оперевшись спиной на камень у входа в алтарную пещеру и пытаясь закурить.

   - Тыссс наблюдаешшшшь поссследние дниссс Туры, чем тут поможешшшшь? – откликнулся змееветер печально. – Без одной из ссстихий все оссстальные погибаютсссс… и мы погибаемссс ссследом… Если бы здесссь был венчаный белый король, мы быссс продержалиссссь подольшшше…

   Дармоншир поморщился, затягиваясь. Покачал головой. И, обернувшись, направился к своей армии.

***

И кoроль Демьян, отдыхающий от изнурительного боя, в результате которого им удалось продавить иномирян вглубь Блакории, в ночи встрепенулся, заворчал, чувствуя движение земных плит и невозможную потребность быть сейчас в своей стране – там, где он сильнее всего. Он ощущал, как волнами катятся по Туре землетрясения, как ломается и трещит кора, – и места себе не находил, останавливаясь на грани оборота.